Зимнее обаяние русской деревни: Заповедные места Тверской области

Сегодняшний мой рассказ будет не о конкретной точке на карте, а скорее о собирательном образе: сегодня я хочу рассказать о том, о чём рассказывал в своих картинах художник Саврасов — о русской деревне зимой.

Наверное это связано с личным опытом, проведённым в деревне Владимирской области, вблизи знаменитых Петушков, а, возможно, с возрастом я стал по-другому смотреть на многие вещи вокруг себя, но тем не менее последние годы именно русская глубинка кажется мне пронзительно прекрасной, привлекает своей скромной красотой. Сейчас, если рассуждать о деревнях, редко кто вспоминает их с этой сугубо эстетической стороны. Да, стоит признать, что деревня в России умирает, унося с собой часть общей культурной матрицы, ещё сохранившейся у моей страны. На плечах живущих в покошенных деревянных домах старичков держится гораздо больше, чем они могут удержать, — то самое, что так долго ищут, но ищут не там. Деревня — возможно, единственное, что осталось в России настоящего, не иллюзорного.

Я мог бы объединить в эту заметку сразу несколько историй, но я решил, что не буду этого делать, так как при всём единообразии русской глубинки каждое село имеет свой особый колорит, непередаваемые детали, которых уже не найдёшь, если отъехать на 200-300 километров. Также точно отличается эстетика деревни в зависимости от сторон света (если считать от Москвы): наиболее интересные образцы сохранились на севере, кое-что на востоке. На юге они выглядят совсем иначе, а запад страны практически пуст: колоссальное количество сёл выкосила война, сохранилось не так много, как могло бы. Однако сегодня мы будем двигаться от столицы именно на запад, по дороге, ведущей в сторону Латвии, чтобы посетить окрестности небольшого городка Нелидово, а точнее, ту часть, которая принадлежит живописному природоохранному объединению — Центрально-Лесному Государственному биосферному заповеднику.

Центрально-лесной государственный биосферный заповедник
Центрально-лесной государственный биосферный заповедник

Всероссийское общество охраны природы (ВООП) — общероссийская, общественная и культурно-просветительская экологическая организация. Миссия ВООП — поддержание благоприятной экологической и социальной обстановки в регионе и стране.

Попасть сюда, на территорию Заповедника ЦЛГЗ, не так-то просто: по закону о природоохранных зонах, вход сюда закрыт для посещения всем, кроме специально организованных групп, участником которой мне довелось стать. Конкретно же, мы приезжали сюда в рамках экспедиции кружка ВООП с целью проведения зимнего учёта птиц на территории Тверской области. Если говорить об этой активности, меня вряд ли можно считать экспертом даже с натяжкой: в группу я попал, можно сказать, волею случая, стараясь быть полезным и постигая азы учёта прямо в полевых условиях. Но пока что на «лесной» части здешних красот я не буду останавливаться, сосредоточившись больше на населённой, жилой части ЦЛГЗ.

Часто, когда я пишу или рассказываю об этих местах, я говорю о городе Нелидово, что не совсем верно. В начале статьи я оговорился о том, что речь пойдёт об окрестностях города, но и это не до конца корректно. Посёлок Заповедный, о котором пойдёт речь, находится от железно-дорожной станции Нелидово в 29 километрах на север. Название посёлка — достаточно обобщённое и в топонимике России присутствует не менее 10 мест с таким названием, поэтому, для простоты, я обозначаю эти места именно как Нелидово.

Быт в русской деревне простой, время течёт совсем по-другому, особенно ярко это заметно зимой. А летом для жителей всегда найдётся работа: отопление в домах печное, чтобы выжить зимой, дровами стоит начинать запасаться сильно заранее, да и запасы еды в погребах должны быть припасены так, чтобы и весной можно было отведать прошлогодних солений. Кто не справляется сам — тем помогают соседи, благо для посёлка Заповедный это не такая проблема, как часто бывает в современных сёлах: в деревне проживает достаточно много жителей, около 50 человек, не считая работников ЦЛГЗ. А вот с деревьями на дрова всё не так однозначно: тут Заповедник как раз работает против людей — вырубка, естественно, запрещена. Часто дрова специально привозят на грузовичках, при этом хорошо загруженной машины хватает, чтобы обеспечить кладку дров для одного, а то и двух домов. Проблема, как всегда, в том, что на это нужны деньги, а откуда их взять, когда другой работы кроме как в природоохране здесь не найдёшь, а зарплаты там, без преувеличения, символические. Как-то мы попали в заповедник в другом регионе (в Мордовии) и разговорились с местным лесником. На тот момент (2010 год, кажется) его зарплата чуть превышала 4.000 рублей, и из этих денег он вынужден был также оплачивать бензин для машины, используемой в работе.

Зима в деревню приходит достаточно рано — даже не с первыми заморозками, а ещё тогда, когда с деревьев опадают последние листья. Уже к ноябрю месяцу многие села пустеют: жители городов, приезжающие сюда на лето, возвращаются в уютные отапливаемые квартиры, родители забирают детей от бабушек и посёлки погружаются в совсем иное состояние — сначала по-осеннему холодное, в чём-то даже депрессивное, но уже через месяц-другой природа, убедившись, что пришло время, одевает покошенные дома и лес в новые наряды.

Действительно, находясь в этих уютных уголках страны зимой, понимаешь, откуда у писателей брался мотив многих русских сказок про Мороза-Воеводу, про кружевную зиму, костры на полях и Двенадцать месяцев. Достаточно с утра выглянуть в окошко, открыв занавеску навстречу зарождающемуся рассвету, и сквозь маленькие стеклянные окошки ты попадаешь на страницы сказаний, которые читала когда-то бабушка тёмными вечерами.

Вылезать рано утром из кровати — это воистину подвиг. Дом за ночь успевает остыть, и как ни топи вечером печь, а с утра всё равно мороз отвоёвывает себе место внутри. Хорошо, когда можно поспать час-другой и, открыв глаза, увидеть в окна утренний свет, но экспедиционный быт не позволяет такой роскоши: рассветы чаще всего приходится встречать уже на узкой дорожке просеки, ведущей к началу отведённого маршрута.

Но вот оно, раннее утро, в пространство сна медленно, но настойчиво вплывает противный звук будильника, и ты понимаешь, что уговорить время уже не получится, и приходится, превозмогая лень, вставать и идти — и не к привычной для города чашке кофе, а на мороз, и хорошо если запасливый хозяин избы держит дрова для печи в доме, тогда можно хотя бы ещё на часик оттянуть необходимость встречи с улицей. Совсем другое дело, когда поленницу делают за пределами дома: тут уже никак не получится уйти от ответственности и, наспех накинув толстую куртку и всунув ноги в холодные валенки, выходишь в снег.

Биологический кружок Дарвиновского музея «ВООП» был образован в 1950 году Петром Петровичем Смолиным. «ВООП» —историческое самоназвание кружка, связанное с тем, что в первые годы работы он входил в юношескую секцию Всероссийского общества охраны природы. В настоящий момент он не имеет к этому обществу отношения.

Если на улице видно зарождающееся солнце за кромкой леса, жди мороза. Если светает, но солнце не показывается на глаза — день будет тёплый. Сказать наверняка, что лучше, сложно — предстоит долгая дорога, в день с учётом можно пройти 15 и более километров, что на морозе делать даже проще: от движения успеваешь согреться. Если же температура слегка ниже нуля, то уже через пару километров ощущаешь себя мокрым насквозь.

Но те пейзажи, которые можно увидеть в деревне при такой слегка холодной температуре, до невозможного красивы. Картина перед глазами теряет контраст, присущий солнечному дню, и открывает новые грани, когда можно невооруженным глазом отличить тончайшие оттенки цвета, рассмотреть фактуру покошенных домов, разглядеть заснеженные поля. В такую погоду даже увядание становится красивым и обаятельным.

Дома в русской деревне никогда не бывают новыми, даже если мужик крепко держит хозяйство, не даёт жилью рассыхаться или наоборот, вбирать лишнюю влагу в брёвна срубов. Проходит год, другой, иногда десятилетие, и природа всё равно берёт верх. Сама архитектура деревенских зданий вплетена в нить природы, эстетически целиком и полностью соответствует окружению. Природа не приемлет пластик, отвергает его, но бережно принимает в себя тёплые бревенчатые своды, резные наличники, покатые крыши и покосившиеся заборы деревенских домов. Даже люди в глубинке другие, они с годами становятся частью природного ландшафта, который, в свою очередь, отпечатывается лабиринтами коры деревьев в старых морщинах жителей, тех самых уютных бабушек и дедушек из нашего детства.

Мы уходим в леса, чтобы побыть наедине с собой. Конечно, мы слушаем песни птиц, записывая их в специальные дневнички, которые учётчики всегда носят в кармане, но на самом деле каждый прислушивается к себе самому. Когда идёшь по лесу, важно считать шаги: по большому счёту, это единственный способ определить расстояние. Если шаг широкий, то в 500 метров уложится где-то 600 шагов, если шаг узкий, женский или шаг подростка, то ближе к 650. Каждые полкилометра мы останавливаемся и минуту-другую просто слушаем. Вот там, слева, стучит дятел, а вот тут, чуть подальше, пролетела небольшая группа синиц. Всё записывается в дневничок и становится частью сухой статистики, собираемой несколькими группами в разных точках леса.

Днём, когда все возвращаются обратно, наступает волшебное время тихого часа. Прогулка в несколько часов не выматывает; но придя домой и сняв тёплую одежду, спустя несколько минут обнаруживаешь себя спящим на промятой раскладушке в уголке дома. Обычно хватает пары часов сна, после которых ещё можно посмотреть на закатное небо вокруг села: пока мы спали, погода успела измениться, и небо над нами стало расчищаться. Значит, холодает.

Вечер наступает быстро, ещё быстрее на посёлок опускается ночная мгла, и вот уже на небе показались первые звёзды, а в окнах домов появился тусклый свет. Если пройтись по улице после наступления темноты, то можно увидеть совсем другой быт, отличный от того, что видишь днём. Снег скрипит под ногами, изо рта то и дело валит пар, а ты идёшь и думаешь о том, что за люди тут живут, кто они, какова их история и судьба, была ли она к ним благосклонна. За окнами с ажурными занавесками тихонько работает телевизор, шаркающей походкой идёт по комнате старушка и, останавливаясь, задёргивает занавеску, закрывая этот маленький заснеженный персональный портал. А я, даже не видя этого, знаю, что сейчас у неё закипает на печке маленький старенький чайник, она поднимет его, прихватив ручку стареньким красивым платочком, и нальёт себе крепкого чёрного чая. И будет сидеть с ним и смотреть куда-то вдаль или, может, наблюдать за героями любимого сериала на экране подержанного телевизора. А может, возьмёт с полки маленький фотоальбом и, улыбаясь, будет что-то вспоминать. И эта память странным образом перейдёт и ко мне, и я тоже буду сидеть вечером в нашем небольшом домике, пить чай и смотреть в окно. На звёзды, на зимний ночной снегопад, на мои любимые деревянные домики в никому не известной деревне на окраине Тверской области, в районе города Нелидово на самой окраине Центрально-Лесного заповедника.


Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Понравилось? Посмотрите также: